Что скажет ветер в пустотах бытия?
В этих комнатах время остановилось навсегда.
В анабиозе снов, в кромешных коридорах ночь
Становится спасением для всех ушедших прочь.

Отсюда нет пути, ты скажешь.
Но ты не прав в одном, мой друг.
Уже заказан экипаж.
Стремится в вечность,
Расширив грани восприятия,
Простор откроется,
Когда забудешься в молчании
И созерцая бытие — поймешь,
Что этот мир не ограничен временем и стенами.

Останови мгновение — песочные часы
Перевернули восприятие.
На карте мира нет заветной той земли.

Когда услышишь шепот мертвецов,
На кафельных поверхностях,
В осколках прошлогодних снов.
Сжимается капкан уныния
В реалиях сегодняшних оков.

Не выбраться и не взлететь,
Гремя костями, постигать лишь старость.
И новый Вавилон, что строится снаружи.
И рабски лепетать пред всеми.

Лети отсюда, над верхушками домов,
Над крышей леса и потерянных основ.
В кромешной ночи просыпаясь отдаленным эхом,
Чтобы начать с нуля, найти источник света.

Исследуй надписи на стенах,
Таинственно начертанные знаки,
Что приведут тебя от верной смерти
К вечному началу.
И что не сможешь изменить,
Стремись из памяти стереть, забыть.

Вернуться в Детство
И, воспрянув, жить!

Цветные картинки транслирует время.
В анабиозе снов, промерзшие стены квартир,
Заболоченный ориентир в пустоту,
И нет никого на мили вокруг.

Бетонные стены человечьих гробов.
Многоэтажность депрессий и нервных расстройств.
За окнами серость плетет свои сети,
Попав в западню, лелеешь мысли о смерти.

Не выбраться, не сбежать.
Сжимаются стены капканом последствий.
Вчерашняя ночь, ветер нездешний,
Пропавший без вести закопанный в землю.
А, может, замурованный в пустоте этих комнат,
Взирает на мир сквозь решетки окон.

Эй, меня кто-нибудь слышит?
Молчание, недомолвки, не вкрадчивый шепот,
На уровне неба жужжащий гул,
И мертвые в вентиляционных отверстиях
Множатся, вызывая озноб и кровавую сыпь.

Переверни представления знающих все обо всем.
Простор открыт, оттуда повеяло смрадом.
Все живое разлагается и гниет.

Сколько лет заточен в этих стенах?
За окнами кровавый снег, дожди и металлическое эхо
И шепот мертвецов в пустующих покоях комнат
Мне не дают заснуть который век.

В петле под лампой свисает чье-то тело.
Прибита ржавыми гвоздями к стенам память.
На кафельных поверхностях стенает голосами время
И умирает каждый день в ночи, пропавший без вести.

Молчи...
Ты ничего не сможешь изменить -
Кто-то сказал однажды.
Уж стерлись все его следы,
Покрылись пылью все его увещевания.

Я не один,
Со мною мертвецы,
Сыны прошедших войн
В величестве преданий
Транслируют в реальность сны,
Питаясь страхами моими и страданием.

Я не один, со мною стая мертвых птиц.
Глазницы с крыльями, пернатые создания.
Кровавый снег все продолжал идти
И заметал тела в чумных захоронениях.

Повсюду ямы, в ямах мертвецы.
На черепах застывший восковой оскал.
То счастье, что при жизни не искал,
Находит здесь свое отдохновение.

Я не устал.
Но как же хочется проснуться.
Почувствовать себя живым.
Вернуться...

В промозглой пустоте замурованных комнат,
В открытых окнах мертвый северный ветер
Ломает на части сновидения спящих
Зеркальной реальности иллюзорное время.

Смотри, как рушатся небо и стены,
В открытых глазницах сгущается полночь,
В смиренном страдании таинственных знаков
Туманных дорог ориентиром сознанья.

Кричи, не кричи, лишь туманный шепот
Ведет сквозь тоннель бездыханное тело.
Душа в загноившихся язвах застряла
Занозой в просторе распахнутых окон.

Когда проснешься, увидишь Некрополь,
Гниющие мясо небес и мертвое солнце.
Языческой поступью по шаткому полу
Кровавой весной по кладбищенским тропам.

Механизм запущен в вечность,
Амбразура слепых созданий
Вересковым потоком в небо,
Коматозным и мертвым снегом.

Прожито, пройдено,
Но не разгадано.
Ветер скрывается в кронах деревьев,
Смерть поджидает и плетет свои сети,
Но я не боюсь, я скрываюсь во снах,
Сродняюсь с тенями что живут в зеркалах.

Ты можешь не верить,
Но дороги все пройдены,
Когда настоящее превращается в прошлое.
Таинственных знаков на стенах послания
Единственный путь к своему подсознанию.

В нем звезд миллиарды, забытые вещи,
Потерянных судеб прозрачные тени.
Хрустальные мысли хрупки в неумелых руках,
Стирают преграды в водах Забвения.

Стынет кровь на пожелтевшем кафеле.
Восковые фигуры в оконных проемах.
Шепчут ветра на тот свет приглашения.
Вероятная смерть без причин и последствий.

Нужно бежать, не оглядываясь.
Скрываться в ночи перебежками.
Замести следы не получится.
Они следуют за мной с рождения.

Ничего не осталось, кроме страха
И тревожного ожидания нового дня.
Пребывая в прострации, укрываюсь тенями,
Словно в бархате ночи, под покровом небес.

"Нельзя сбежать от смерти" —
В открытых окнах ветер шептал,
Когда пребывал в Поднебесье.
В Астральных проекциях меня по имени звал.

Эй, ты не можешь спрятаться!
Твое время почти истекло.
Смотри по ночам в зеркала осторожно,
Духи покажут немое кино.

Беги по изведанным тропам,
Внимая надписям на стенах.
Скрытый ориентир на тот свет
Приглашает присоединиться.

Для тех, кому суждено сгинуть в водах Забвения.
Тому, кто исчерпал свое время,
Аукнется прошлого грехи и ошибки..
Молодость всего лишь слово но не панацея.

Я спрятался в шелковистых зарослях ночи
Под бархатом сгнивших времен и столетий.
Коматозного сна анабиоз эскалатор в недра ада
Внедряет под кожу инопланетных паразитов.

Сеешь свое семя в поредевших лугах.
Не слушаешь совесть, что велела остановиться
На пол пути к хрустальным жерлам вулканов
Колоситься зеркальными двойниками слепых отражений.

Возражения не принимаются!
Ты зарегистрирован в последнюю очередь.
Демоническим скопом скребет по стеклу апрель
Не успеешь насладиться весной кровоточащей в иную реальность

Все так или иначе боятся смерти
И уходят на тот свет безымянными
Оставляя после себя прозрачные тени
Запечатленные в зеркалах вселенского времени

Подобно бабочке вырвавшейся из кокона
Рождаются вновь на той стороне обновленными
На подступах к вселенскому Центру Связи
Обретают гармонию внешних пределов

На той стороне хрустальные лестницы
Ведут на последний этаж поднебесного мира
Там нету болезней и войн лишь вечное солнце
Рождаются новые души лишенные тел

Один вопрос, зачем болеть и умирать?
Зачем стареть, когда вокруг все неизменно?
Извечный путь в один конец на подступах
К бессмертному сознанью

Метафизическая суть вещей
Пропала без вести на этой стороне
И если хочешь смерть преодолеть
Поверь что есть предел страданиям

Страдания и боль - их суждено познать
И к сожалению не многие справляются
Что делать если ты с рожденья слаб?
И пребываешь в наркотическом угаре?

В попытках выбраться отсюда и сбежать
Увы, мой друг тщетны твои терзания
Ты лучше взор свой обрати наверх
Где Вечность в небесах венец создания

Коматозная ночь, пребываешь в бреду
Это участь того кто досрочно закончил игру
Ничего не познав, оказался в гробу
И тем самым себя обесценил...

Жизнь дарована нам, столько бед и преград
Не дойти если слаб до заветной двери
Слышишь плач колоколен? Их призывный набат?
Призывает сражаться а не отступать

Хрустальные вулканы, кафельные стены
И тысячи дорог, что устланы костьми
Спроси себя, что ищешь в том дурмане
И ни одной двери не сможешь ты найти

Ты заточен среди запретных троп
В туманных далях собственного ада
Ты погружен во тьму уже который век
И склонен к самоедству и самообману

О, приснись мне луч надежды,
окольцованный дождем,
В этом мире хватит места,
чтобы всем укрыться в нем.

Пусть он смоет все печали,
Пусть отдаст свое тепло,
В этой жизни все страдали,
Каждый пусть найдет свое.

Забери их всех на небо,
где рассвет встречает лето,
где покой не только снится,
Жизнь свободою искрится.

И воспрянут счастьем лица,
Озарятся серебром,
Одинокая зарница,
Временное колесо.

О, приснись мне луч надежды,
окольцованный дождем,
В этом мире хватит места,
чтобы всем укрыться в нем.

Северный ветер, мой друг и проказник,
Долго ты шел, но сегодня твой праздник,
В окнах открытых, печальные лица,
Ждут не дождутся когда возвратишься.

Целый букет из заснеженных листьев,
Собранный вовремя, лишь для тебя,
Ветер, позволь им с тобою проститься,
Завтра опять ты уйдешь как всегда.

Но с каждым годом, холодной порою,
Ты возвращаешься, крест свой неся,
Северный ветер, чего ты боишься?
Что тебя гонит в чужие края?

Что повидал ты в широтах далеких?
В землях каких сеял ты холода?
Многих ли странников этой зимою,
Ты провожал, слез своих не тая.

Северный ветер, мой друг и проказник,
Долго ты шел, но сегодня твой праздник,
В окнах открытых, печальные лица,
Ждут не дождутся когда возвратишься.

Лишь ветер осенний завывает в дубравах,
Покинутый днем, одиноким до ночи,
в листве как в молитве, находит он правду,
чтоб светлая грусть новых слез добавляла.

Он рыщет в тумане, обходит равнины,
листвой шелестит в придорожной трясине,
людской доброте он не верит отныне,
и вновь копошиться навеки забытый...

Но он как и прежде, ни о чем не жалеет,
на выбранный путь он стремится сильнее,
туда, где луга и поля зеленеют,
туда, где морозом сковало деревья.

Хранитель времен он был от начала,
ему было мало людского признания,
он выбрал свободу, и право вот так -
навеки блуждать и свой путь проторять.

Преграды ему теперь не помеха,
лишь дымкой туманной его бремя согрето,
несет он отныне, свой крест окаянный,
и нету на свете счастливее ветра...

Меня окружают одни мертвецы,
Им нравится думать, но их мысли пусты.
И зависть съедает, гордыня гнетёт,
Какое то время и это пройдет,
Не станут они от тоски волком выть,
Не смогут принять и понять, объяснить
Вместилище душ разлагаясь, гниет.
Их чествует в этом самый главный урод.
Урод возомнивший себя королем,
Не думает плыть по течению — ждет.
Искусен в обмане, нажива растет,
Ведь что дуракам не отдай, все вернет.
И паства конечно глупа и слепа,
Внимает речам, словно слову святому,
Весь мир современный, как Содом и Гоморра!
Добро, простота и смиренность не в моде,
Об этом не скажут на каком нибудь шоу,
Где хлеба и зрелища ждут от зари
Придворные звезды и те — холуи
Какой же находчивый этот один,
Что выстроил власть, среди послушных терпил
Потом человеки будут роптать,
Что он мол, диктатор — растоптать, разорвать!
Повесят тирана на фонарном столбе,
Но мир уже катится к новой войне.

Война между землей и небом,
Зачем, о Всевышний, ты сделал меня человеком?!
Ведь я не могу просто взять и сбежать,
Признаюсь однако, надоело страдать...
Но я не ропщу, а стараюсь понять,
Какое мне место в этом мире занять.

Но глас не ответил с небес —
И я сник, давно не юнец, считай уж старик
Не долго мне землю осталось топтать
Сносилась обувка, а другой не достать

Весь плебс сегодня развлекается как может,
Кто чем горазд: кто убивает, кто в религию уходит
Вокруг сплошные лицемеры, перевертыши
Но для меня они не люди — насекомые.

Клопы, тараканы, блохи и черви
Рождённые ползать в своих экскрементах
И каждая мразь норовит укусить
Но как их давил, так и буду давить

Возводят свои города-миллионники
Плодится потомство насекомых уродливых
И мерзкая сущность из них так и прет
Дефекты в развитии теперь их генофонд

Пускай растут и разрастаются кладбища
Пусть морги строятся размером с небоскребы
Пускай мечты мои о будущем сбываются
Но преданы земле должны быть мертвые

На выжженной земле не зародится семя
Всему время свое, что растить и где сеять,
Семь казней египетских, ядерный гриб
Исчез ареал, где мог жить человек

Творец всего сущего в летаргическом сне,
Не ведает Он что творят на Земле,
Потомки и дети Адама и Евы,
Сродни паразитам на теле планеты.

Я не хочу пинать сапогом надгробные плиты,
Под землю ушли города, континенты,
Границы открыты на всех направлениях,
Что хочешь твори, здесь господствует ветер

Радиоактивный пепел смешался с прахом человечества
Смертельный коктейль, апогей их невежества,
Пропащих в грехах, однажды сгинувших в Вечности,
И нет никого, кто продолжит их Летопись.

Закопчённые своды заводов
Стены стальные под треснувшей кровлей
Скрытый от глаз антураж декораций
Трупные черви, зараженные язвы

Кости, скелеты, чуть - чуть разложения
Механизаторов мертвых строения
Что - то веками здесь создавалось
Сеялась жизнь, пожиналась лишь старость

Лунное племя туземцев нездешних
Аборигены святилищ подземных
Песни поют безымянному Богу
Жертвы приносят и рожают пророков

Эти заводы — кротовые норы
Трубы бетонные, канавы, болота
Лес городов как застывшие лица
Окон открытых пустые глазницы

Все кто здесь жил, давно уже сдохли
Пустуют больницы, ночлежки, приюты
Чумные бараки, лепрозории, тюрьмы
Увековечены в кладбище судеб

Концлагеря, санатории, вечность
Свалка истории один муравейник
Благими намерениями выстроен ад
Этих квартир запустение и смрад

В сгнивших мозгах шестеренки сломались
Свинок в загоне ведут на убой
Узники совести смертью питались
А пропитались святою водой

Кровавое облако вещих снов
Пробуждает внутри священное слово
И в бархате ночи срывает покров
Таинственных знаний чужеродное эхо

И нету живых среди мертвецов
Способных сроднить свою сущность и веру,
Среди окаянных, бездушных голов,
Пробьется росток, что тянется к небу.

Пластмассовый мир, увы мертворожденный,
Закованный в рамки своего бытия,
Врожденный дефект, воспринимается нормой,
Печальный пример, что жить так нельзя.

Но кто нас услышит, среди большинства?
Лишенных сознания, совести, чести,
Стокгольмский синдром, лавиной дерьма,
Прольется за шиворот пропавших без вести.

Одна мимикрия с подменой понятий,
За гранью любого добра или зла,
Безвольные куклы, тряпичные бляди,
Готовы продать за бесценок себя.

Среди бутафории и декораций,
Так трудно себя отыскать и простить,
За то что способствовал всей этой грязи,
В себе человека навеки убить!

За окнами зима,
Белым бело от снега,
Разбиты зеркала,
А значит дверь закрыта.

Не выбраться теперь,
Из личностного Лимба,
Однообразный день,
Страшнее героина.

Но все, увяз в тоске,
Не вырваться из плена,
Лишь мысль о петле,
Росла внутри и грела.

Что делать, если нет
Надежды на спасенье?
И каждый новый день,
Несёт в себе забвенье?

И краски потускнели,
За окнами тоска,
И пресловутый день,
Скрывает пелена.

Транслирует печаль,
Не светит и не греет,
Остаться в нем не жаль,
Но что это изменит?

В пустующих покоях комнат
В анабиозе время спит
И смерть с холодными ветрами
В открытых окнах над землей парит

Все ближе и ближе смерть
Смотри, она уже у окна
Не долго осталось терпеть
Всю боль и ужас бытия

Нет счастья в этом мире
Для тех кто разбил зеркала
И время в прозрачном эфире
Стремиться стереть без следа —

Что нажито было годами
Лишь страх и тревога одна
Мы все умрем молодыми
На всех у нас одна судьба

Несу я крест свой окаянный
И проклиная жизнь, бреду
Отринув страх свой заповедный
Ныряя вглубь, иду ко дну

Теряя связи со Вселенной
Зачем пришел я в этот мир?
И проживая день последний
Достигнув дна, проснусь в аду

Заколоченный цинковый гроб
Положили в сырую землю
Безответный, жестокий Бог
Не услышит молитву мою

Табор уходит в небо
А куда им ещё уходить?
Здесь остались одни лишь ублюдки
От которых никуда не свалить...

Только небо осталось, да звезды
Что способны изгоев принять
Только кончились звездолеты
Остаёмся здесь куковать

Остаётся лишь головы пеплом
Посыпать и себя осуждать
Как же выбраться, если цыгане
Остальное здесь успели сломать?

И горит космодром под ногами
И прибита записка к стене —
"Вы последние суки и гады,
Оставайтесь в своём же говне!"

А те что остались — плодятся
Размножаются, словно зверье
И ты думаешь, что будет дальше?
Уже зная ответ — НИЧЕГО.

Ничего не случится и завтра
В мире глупом, лишенном тепла
Только новые мрази взрослеют
И растут снова ввысь города.

В дураках остаются ИНЫЕ,
Не такие, как весь этот плебс,
Что готовы любой обезьяне,
Предоставить корону и власть.

Мы сидим у разбитых корыт,
И гадаем на розе ветров,
Что же станется с нами и с ними,
Может вспомнят о нас, прилетят?

Дни проходят, года и столетия
Но все так же живёт человек
Утопая в своих экскрементах
Только нас тут с тобой уже нет.

Табор уходит в небо
А куда им ещё уходить?
Здесь остались одни лишь ублюдки
От которых никуда не свалить...

Уходят в небо эшелоны падших душ
С краев бесплодных, черствых адских кущ
Заброшенных заводов, мавзолеев, скотобоен
Червивых пастбищ и открытых пастей окон

А кто остался, спросишь, там внизу?
Чтоб созидалась жизнь поправшей пустоту?
Там нет таких, одни лишь мертвецы,
Как призраки из прошлого несут свои грехи.

Существование, не жизнь, так называет там свободу,
Прожженный грешник свой крест тащил на гору,
Не помнящий родных, друзей, лишенный детства,
Но так ли виноват, что заточен он в это место?

Пусть мертвые хоронят своих же мертвецов,
Не помнящие прошлого и лиц своих отцов,
Не знавшие завета, запретный плод вкушают,
И собственные души навек опустошают.

Их всех прельщает дьявол, так в чем они виновны?
Но каждый кто спасется, сорвет с себя оковы,
Вода как точит камень, осталось лишь дождаться,
Когда Господь вернется создаст здесь Своё Царство.

По мёртвой воде плывем в царство Аида
Посмертные муки или время застыло?
На мутном циферблате стрелки часов
Никто из нас к смерти так и не был готов

Теперь перед нами минуют столетья
Мгновения жизни не отличить от виденья
И в каждом из них искали мы счастья
Но нет ни в одном из них для нас покаянья

Уж годы прошли, мы проходим свой путь
Ушедшее время, увы, не вернуть
Лишь память не стынет в этом сумрачном мраке
Готовы склонить свои головы к плахе

И каждого будут судить очень строго,
Судья и палач здесь звучит очень гордо
И каждый из нас нес на спине своей крест
Но нету в ответ заветного Гласа с небес

Мы дань заплатили, чтобы нас провели
По мертвому миру тут и там горели огни
Мы плыли навстречу собственным судьбам
Начертанным в месте, вычурном, грустном

Харон по монете с каждого брал,
Чтоб в мир мертвецов нас с собою забрал
Плывем мы на лодке по мертвой реке
На встречу забвенью все дальше во тьме

Мы мерзнем в ямах бытия как мертвецы
Кого не спросишь для чего мы рождены
В ответ лишь детский лепет, шепот из зеркал
Морозной дрожью душу и сознание сковал

Сижу в углу, который век не жив не мертв
Один из тех, кого давненько вышел срок
Во снах кто заблудился, среди тысячи дорог
Не помня имя своего, да и какой был в этом прок?

Да, этот мир, увы, но обречен
Вокруг кресты, не обойти их даже днем
Ночами смерть запутает дороги
И нет ни от кого подмоги

Сгущалась ночь, я голосам внимал
Опустошен давно, сидел среди зеркал
Зажег свечу и молча вспоминал
Все имя собственное в мыслях я искал

Астральные проекции сожгли мой силуэт
Кому я нужен, обтянут кожею скелет
Как узник заточенный в кельи смерти
Мне найти себя, забравшись в эти дебри